Эта абсолютно идиотическая поездка произошла ещё в мою бытность зеленым подростком, лет эдак в 13.
Не знаю каким макаром и зачем, но мамин муж, мой отчим, принял решение избавиться от нас на пару недель, сослав на отдых в Египет. Гениальная идея отправить в одиночку женщину с девочкой-подростком в гости к арабам пришла ему еще и в самое подходящее время, а именно, в конце июля. Я, конечно, несказанно обрадовалась – ведь Египет был для меня чем-то далёким, непонятным, но очень-очень интересным, к тому же, как любой ребенок 90х, я бредила только тремя вещами: динозаврами, космосом и древним Египтом. А тут, на тебе! Летим прям туда, может даже дадут покопаться под пирамидкой, и вот тут-то я расхвастаюсь в школе после каникул как следует!
Если бы я знала, как всё обернется, я бы, наверное, привязала себя к батарее и ни за что и никогда не согласилась бы на эту авантюру. Но, обо всём по порядку.
Лететь до страны фараонов нужно было часа четыре, может пять, а для ребенка высидеть это время в самолёте нереально тяжело. Я маялась и ерзала на кресле, в окно я насмотрелась ещё в первые десять минут и теперь меня мутило от осознания, что мы летим на огромной высоте и, случись чего, ухнем прямо куда-то вниз. Уши закладывало, а по громкой связи периодически объявляли «зону турбулентности». В общем, уже на этом этапе мне впервые жутко захотелось обратно домой, но любопытство брало верх и я терпеливо ерзала на кресле дальше.
По приземлению в Хургаде, нас, туристов, усадили в автобус и развезли по отелям. Нам с мамой достался отель под названием Гольден Роуз или как-то так, память на названия меня иногда подводит. Был уже вечер, мы выгрузились с сумками и чемоданами на ресепшене. Номер был заказан, но вот въехать в него оказалось целой проблемой, по одной простой причине – сотрудник на ресепшене вообще не говорил по-русски. А мы, в свою очередь, абсолютно не говорили по-английски. После нескольких минут мычаний и манипуляций руками, нас-таки заселили. Но, вот незадача, номер оказался с дверью в соседний. Причем, эта самая дверь была не заперта. Маму такой расклад не устроил, и она решительным шагом направилась обратно, объяснять арабу жестами, что нам нужен номер без двери, но не совсем без двери, а с одной дверью, в которую входят и выходят (примерно так это объяснение и выглядело в виду непреодолимого языкового барьера). Кое-как мы уломали уставшего с нами спорить сотрудника, и он согласился поменять комнату. Тут-то мы и стали замечать наконец, какая же вокруг нас стояла жара.
«Мам, я пить хочу» – заявила я, косясь на маячащего неподалеку низкорослого сотрудника, носильщика багажа, в смешной шапочке, больше всего напоминающего моему детскому мозгу персонажа из Алладина по кличке Абу.
«Так, а как у них будет по-английски «пить?», м?» – пробормотала мама, проследив за моим взглядом и тоже уставившись на носильщика.
Надо сказать, что в школе английский мне преподавали, но погано, поэтому учить язык я не любила и почти ничего не помнила. Но тут внезапно подступившая жажда начала удивительным образом прояснять моё сознание, выводя перед мысленным взором горящие буквы.
«Дринк! Вотер!» – радостно извергла я и, обернувшись к едва успевшему выдохнуть портье, уставилась на него вопрошающим взглядом – «Колд». Тот уныло кивнул и принес нам ледяной воды.
Некоторое время спустя, мы поднялись в номер в сопровождении Абу (я поделилась своими наблюдениями с мамой и кодовое имя было официально присвоено носильщику) и начали обживаться. Здесь были ванная, туалет, балкон и относительно просторная комната. Плюхнувшись на кровати и даже не раскладывая вещи, мы почти сразу отрубились.
На следующее утро, кое как отойдя от перелёта, мы выбрались из кроватей. Кондиционер работал всю ночь, но, странное дело, холодно в номере не было. Забывшись, я, потягиваясь, направилась к балкону, зевая его распахнула и…немедленно захлопнула назад – ощущение было такое, будто я открыла духовку.
Спустя некоторое время, я всё-таки решилась и открыла дверь ещё раз, уж больно хотелось посмотреть, куда же мы приехали, ведь когда въезжали, на дворе была ночь. Выйдя на балкон, я приуныла – вокруг была серая пустынная земля с элементами вялотекущей стройки прямо напротив отеля. Где-то вдалеке, если очень сильно повернуть шею направо, можно было увидеть тонкую линию берега и что-то синее, напоминающее море.
«Ну что, пойдем изучим местность? Поищем море?» – усмехнулась мать и кинула мне купальник.
Мы вышли. Несмотря на раннее утро, воздух был жарок и липок. Очень быстро мы утомились, но упорно тащились по дороге к приближающейся лазури. Добравшись до моря, я обалдела – я никогда ещё не видела такой прозрачной воды. Конечно, море я видела, лет в восемь меня вывозили в Крым, но там море выглядело совсем не так, оно запомнилось мне серым, мутным и грязноватым. А тут…Можно было рассмотреть в воде всех этих разноцветных рыбок, которых я видела раньше только по телевизору. Я резво рванула к морю и некоторое время барахталась там, словно радостный щенок, гоняясь за рыбками и отплевываясь от соленой воды, которая лезла в нос. Наплескавшись, я вылезла на песок к маме, которая плавать не умела, и вообще к любому водоему относилась с почти кошачьим подозрением, а потому отдыхающей на берегу. Мама кивнула куда-то в сторону. «Смотри, мы, наверное, на каком-то местном пляже.» И правда, обернувшись, я увидела, что по большей части нас окружают исключительно дамы в «национальной одежде». Что, впрочем, не мешало им благополучно в ней и купаться. Немного удивившись и смутившись, мы собрались и отправились назад, тем более, что мы успели устать, а жара уже становилась невыносимой.
Кое-как добравшись до отеля, мы отправились на обед, он был включен в проживание. В зале ресторана располагались милые столики, а также шведский стол, около которого рядком выстроились арабы-повара в количестве пяти-шести штук, которые пристально наблюдали, кто что берет.
Заняв столик, маман отправила меня набирать еды. Я взяла тарелку и радостно потащилась навстречу угощению. Подойдя к столу, я, из вежливости, поздоровалась с поварами, которые явно с интересом за мной наблюдали. «Вотс ё нэйм?» – вопросил один из них елейным тоном. «Лиза» – без задней мысли отозвалась я, ещё не ведая, какую роковую ошибку совершаю.
Уже потянув руку к первой тарелке, я услышала за своей спиной долгое, протяжное «Лииииииис-с-с-ааа».
Обернувшись, я ужаснулась. Все повара, по-прежнему стоя в рядок, словно стая диких гусей, шипели моё имя с противными улыбками. Выронив ложку и вытаращив глаза, страшно краснея, я метнулась обратно к нашему столику, наотрез отказавшись возвращаться. Когда еда была-таки принесена мамой, я кое как уже без аппетита отобедала и попросилась обратно в комнату.
К этому моменту, мы уже уловили, что днём, в начале августа, передвигаться по Хургаде можно только ночью. Одна наша знакомая находилась в этот момент в городе, прилетев пораньше, по причине страстного романа с каким-то владельцем лавки, и одна предложила встретиться и отправиться в какой-нибудь ресторанчик. Вечером за нами заехал её «хабиби» на какой-то развалюшной машине, напоминающей вазовскую шестерку и повез нас по извилистым ночным улочкам. Помню, как меня удивила ночная жизнь города – несмотря на поздний час, а время шло к полуночи, во дворах дети играли в футбол и на улицах было полно народа.
Нас привезли в какой-то другой отель, где нас встретила та самая знакомая, я не помню её имени, поэтому пусть будет Мария. Для неё это была уже не первая поездка, а по причине страстной любви, она, видимо, уже изрядно обжилась средь местной флоры и фауны, поэтому прекрасно ориентировалась на местности. Поэтому уверенно повела нас в какой-то местный клуб под открытым небом.
Мне, как ребенку, почти сразу стало там скучно. Скорее всего, потому, что я очень быстро стала там единственным трезвым человеком. Танцевать мне было стрёмно, еды никакой особо не было, поэтому я просто стояла в сторонке, облокотившись на мостик и смотрела на море, поскольку заведение располагалось аккурат на берегу. В тот момент, мне почему-то жутко захотелось, чтобы меня забрали инопланетяне, потому что окружающая свистопляска вгоняла меня в настоящий тлен. Только представьте, быть единственным ребенком в клубе, доверху набитым арабами и пьяными туристами, та ещё веселуха. Мама, конечно, всё секла и не выпускала меня из виду, периодически подходя ко мне и осведомляясь, в порядке ли я. Но мои мысли были уже далеко, где-то в бесконечном звездном небе, которое мне, как ребенку городскому, казалось удивительно низким и чистым. Я никогда не видела такого количества звезд и этот вид полностью захватил меня и заставил забыть обо всем. Сейчас, спустя годы, я почти не помню ни клуб, ни что там происходило, но небо…это небо стоит перед моим мысленным взором и сейчас, величественное, усыпанное созвездиями, темное и прекрасное, грозное и притягательное.
Мы вернулись под утро, усталые. «Как хорошо, что этот день закончился» – подумала я, не зная, что новый день будет гораздо, гораздо безумнее предыдущего.
Тут надо сделать небольшое отступление. Дело в том, что с детства меня преследовала в поездках одна и та же проблема. Куда бы мы не поехали, где есть море, ровно на третий день меня догоняла акклиматизация. Температура поднималась до 38 и выше, глаза краснели, слезились и отекали, сопли лились ручьями и всякое такое. После этой безумной поездки, правда, я больше попыток ездить на моря и не предпринимала, предпочитая отдых в своей климатической зоне, поэтому не исключаю, что дела обстоят так же и до сих пор, однако тогда, в 13 лет, не знаю, чем руководствовались мои родители. Видимо, утверждением, что третий раз в одно место бомба точно не упадет. Зря.
Продолжение следует.
В следующей части я расскажу о том, как не надо ходить в Египте по магазинам, почему лучше избегать местных маршруток, а также, сколько верблюдов дают за женитьбу на 13-летней девочке.